При Санкт-Петербургской Академии художеств открылась собственная конюшня

В Санкт-Петербургской Академии художеств частично решена проблема с поиском моделей для натуры. Теперь здесь есть натурщики для любого рисунка: светлые и тёмные, высокие и приземистые, поджарые и округлые. Почти все – с покладистым нравом и к требованиям творцов относятся с пониманием. И вообще, работают как лошади. Ну и художники в долгу не остаются: когда словом поддержат, а когда – яблоком или морковкой. Недавно у Академии появилась собственная конюшня. Рассказывают «Новости культуры».
Дорогу к мастерской Капризница, конечно, прекрасно знает сама. Но на работу её ведут в поводу: ведь больше всего блондинка-модель любит поваляться в грязи. Трудное детство: лошадь с примесью арабских, между прочим, кровей когда-то в критическом состоянии забрали из прокатной конюшни:

«Сперва она даже не могла дойти несколько километров до места, – рассказывает заведующая конюшней Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина Ксения Далецкая. – Правда при этом она успела ударить меня копытом в бок, так что я отлетела далеко, и мой папа сказал, что нам такой лошади не нужно».

Но моделям в зубы не смотрят – Академия может себе позволить лишь самых дешёвых лошадей. Поначалу все они ведут себя в мастерской, как слоны в посудной лавке: переворачивают мольберты и наступают на ноги студентам. Чтобы «перековать» деревенскую работягу в музу художника требуется два года, не меньше. Однако, любые усилия того стоят. Лошадь считается таким же сложным объектом для рисования, как и человек.

«Здесь же есть анатомические особенности: как уши у неё устроены, пластика, грация, – отмечает скульптор Ярослав Борков. – Это можно уловить, только наблюдая живую лошадь».

В этой мастерской, кстати, Клодт создавал свою знаменитую конную группу с Аничкова моста. Рабочая смена натурщика – не важно, человек он или лошадь – продолжается три часа, с перерывами на прогулку, которые Капризница, например, использует для того, чтобы украсть яблоко со стола. В соседнем – батальном павильоне – позирует хорошо воспитанный пони Роман. Под ногами у него без риска для жизни путается местный кот:

За сто лет в этой мастерской ничего не изменилось. В подтверждение тому – фотографии Карла Буллы 1913 года. Батальный павильон – единственное в своём роде помещение, созданное специально для рисования лошадей. При том, что есть, где рисовать – долгое время не было, кого.

«Из конноспортивной школы с Лермонтовского ехал спортсмен, переезжал мост лейтенанта Шмидта и торжественно въезжал в эту мастерскую», – рассказывает профессор кафедры живописи и композиции Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина Владимир Загонек.
Пока, наконец, при Академии не открыли собственную конюшню. Теперь в ней десять лошадей и пони, разных мастей – для решения любых художественных задач.

Источник: Новости культуры