Деревянная дача эпохи модерна гибнет практически на наших глазах

Впервые этот красивый дом в поселке Песочный на Железнодорожной ул., 14, я увидела летом 1946 года. Мама рассказывала, что этот дом в Графском (так поселок назывался по 1931 год) как дачу для своей большой семьи построил ее отец...
 Здесь прошли безмятежное детство и юность моей мамы и ее старших брата и сестры. Тенистые уголки сада, как вспоминала мама, манили своей таинственностью и возможностью поиграть в прятки, а зеркальные карпы в пруду будто просили на них полюбоваться.
Мамин отец – Василий Макарович Крылов, купец 1-й гильдии. Его антикварная лавка располагалась в первом этаже дома № 7 по Пантелеймоновской улице (ныне ул. Пестеля), а на втором этаже того же здания жила его семья. После революции дед исчез. Родные никогда не знали, что с ним произошло. Он просто пропал, а у дома в Песочном появились новые хозяева...
В юности мне приходилось часто бывать в Песочном у маминых друзей, сумевших сохранить свой дом. И не было случая, чтобы, проходя поблизости, я не бросала взгляд на дом моего деда. Обиду на обстоятельства, лишившие нашу семью такого красивого родового гнезда, заглушало то, что в его стенах был детский сад... А мама, наоборот, старалась обходить свой бывший дом стороной: наверное, ей было очень больно смотреть на ставшее чужим место, с которым были связаны детские воспоминания...
Старая дача в стиле модерн, украшенная ажурной резьбой и увенчанная башней, действительно отличалась от других домов поселка. Весь облик говорил о полете фантазии его бывших владельцев. Дом находился в глубине парка с соснами и был необычайно поэтичен. В дальней части сада стоял дом попроще. В нем жили с семьями братья супруги Василия Макаровича Крылова – Александры Васильевны: Иван и Михаил Сосновские. Они были известными в Петербурге знатоками и реставраторами старинной живописи. Все трое, и Сосновские и Крылов, были знакомы с Максимом Горьким...
С послевоенной поры я не была в Песочном почти пятьдесят лет. И вот несколько лет назад узнала от знакомых, что наш бывший дом стоит бесхозный. Конечно, я поспешила взглянуть на него еще раз. Было это в ноябре 2011 года.
Песочный, как мне показалось, мало изменился. На улицах немало новых домов в старом стиле, хорошо вписавшихся в местный колорит. Вот и дом моего деда... Забора уже не было, да и сам дом стоял пустой. Фасад сохранял свою былую красоту. Годы не отняли у дома ни величавости, ни поэтичности.
Сначала с опаской, а потом осмелев, мы с подругой подошли к дому. Первый раз в жизни я ступила на землю этого сада, и тут же в моем сердце возникли родственные чувства к нему. Я почувствовала ностальгию по тому, чего не было, но могло бы быть в моем детстве. Если бы исторические обстоятельства сложились иначе, у моего семейства оставалась эта дача, о ней бы заботились, берегли, здесь бы росли новые поколения нашей семьи. Но истории неведомо сослагательное наклонение...
А теперь дом стоял пустым и бесхозным. Дверь раскрыта настежь, где-то в глубине виднелась изразцовая печь. Какое-то трепетное чувство не позволило мне ступить на половицы, вернее, даже прикоснуться к ним. Осторожно, как вокруг чего-то святого, будто опасаясь потревожить былое, мы обошли вокруг дома... Часть его, которая была не видна с дороги, хранила следы пожара. Смотреть на торчащие обуглившиеся доски и бревна было больно.
Размер сада уменьшился, соседский забор приблизился вплотную к задней части дома. Второго дома, где когда-то жили Сосновские, не было вовсе. Но как приятно было увидеть прудик, в котором плескались прекрасные белые гуси. Чудо!
 Наше внимание к заброшенному дому было замечено соседом, очевидно, хозяином красавцев-гусей. От него мы узнали, что дом числится под государственной охраной (как памятник архитектуры местного значения) и выставлен на продажу. Покупателя пока нет, поскольку новый владелец обязан восстановить здание, не меняя его внешнего облика. Так он и стоит пустой, но еще надеется на то, что дожди, ветра и снега пощадят его красоту, и время не допустит его полного разрушения. С дороги я еще раз взглянула на это место. Взглянула глазами моей мамы: с горечью и сожалением...
Краевед Песочного Любовь Федоровна Бронзова, душой болеющая за красоту поселка, за сохранение его истории, рассказала: бытует легенда о том, что в 1930-х годах эта дача предназначалась для Сергея Мироновича Кирова, но этому плану помешала его внезапная смерть. С 1943-го по 1966 год здесь размещались детские ясли, дача принадлежала Ленгорздраву...
Когда я приехала сюда через полгода после последнего визита, дом и сад было уже не узнать. Башня покосилась и грозила рухнуть. Обновленная, очевидно, не так давно кровля была искорежена и кое-где сорвана. Между вековыми стройными соснами плотно «вписались» какие-то грузовики. Стоявший возле дома самосвал с кормом для животных завершал печальную картину.
Сад оградили глухим высоким забором. Теперь все, что происходит за ним, скрыто от глаз людских. Землю то ли выкупили, то ли взяли в аренду. Очевидно, теперь дело за малым – дождаться, когда старинный дом просто перестанет существовать. Грустно...
Наталия ШЕЛУХИНА
 

Источник СПб ведомости